Анатолий Касатов о пандемии: эта беда не обойдет никого

Фото: РБК Пермь

Пермская краевая клиническая больница приняла первых пациентов с коронавирусом 7 апреля. Медучреждение ориентировано на лечение тех больных, которые находится в средне-тяжелом и тяжелом состоянии. По словам главврача больницы Анатолия Касатова, главная задача медучреждения – вовремя «забрать» таких больных и «сразу же начинать заниматься, практически, реанимационными или около реанимационными мероприятиями». По состоянию на 17 апреля в больнице получают лечение 22 пациента с подтвержденным коронавирусом, один из которых находится на искусственной вентиляции легких. Анатолий Касатов рассказал об организации лечения пациентов с COVID-19.

РБК Пермь: Как ваша больница подготовлена к пандемии?

Анатолий Касатов: Весь наш терапевтический корпус был перепрофилирован под оказание помощи пациентам с COVID-инфекцией – стал огромным инфекционным боксом на 256 коек. Из них 52 койки – реанимационные, снабженные аппаратами ИВЛ, мониторами слежения и автоматическими дозаторами – в соответствии со стандартами. Часть коек размещена в палатах кардиологического (в мирное время) отделения. Часть расположены в трех реанимационных залах: один из них на 10 мест, второй на 3 места и третий на 9 мест (он для наиболее тяжелых больных). В этих залах имеются три аппарата искусственных почек, есть возможность подсоединения аппарата ЭКМО [используют для насыщения крови кислородом (оксигенации) инвазивным экстракорпоральным методом, который применяют при развитии тяжелой острой дыхательной недостаточности – РБК Пермь]. Кроме того, все койки в этом корпусе снабжены кислородом – мы имеем возможность обеспечить кислородной терапией каждого такого пациента.

После того, как в крае подтвердили первый случай коронавируса, региональный Минздрав сообщил об отмене всех плановых госпитализаций и операций. Почему?

Все прекрасно знают, что пациенты с тяжелыми хроническими заболеваниями – это группа риска, эти люди могут погибнуть от коронавирусной инфекции. Поэтому всегда надо взвешивать, принимать решение, что опаснее? Не сделать сейчас плановую операцию при грыже пожилому человеку с заболеваниями легких или подвергнуть его риску, нарушив самоизоляцию?

Кроме того, у нас есть гематологические больные. Им надо оказывать плановую помощь – это онкология, они проходят курсы химиотерапии, но для них надо минимизировать риски. Там не должно быть других пациентов, которые могут быть бессимптомным носителем коронавируса. Поэтому плановых операций и госпитализаций нет.

Другая ситуация в хирургии: есть экстренные случаи, когда операция жизненно необходима. Более того, попавший в ДТП человек обязан получить помощь вне зависимости от того, есть панндемия или нет – это огромная проблема. Поэтому для них выделены боксы, разработаны алгоритмы действий персонала при поступлении подозрительных больных, выделены специальные палата и операционная, есть средства защиты. Это огромная проблема, причем не города Перми или края, а всего мира, столкнувшегося с коронавирусом.

Не общие палаты, а ремзалы

В каких случаях пациентов с вирусом кладут в отдельный бокс и правда ли, что иногда их помещают в общие палаты?

В боксы инфекционных больниц пациентов помещают на этапе диагностики коронавируса. Когда он подтвержден и назначено лечение, больного переводят в стандартный реанимационный зал. Это не общие палаты, как часто считают люди, не имеющие отношения к медицине – это то место, где каждый пациент находится под круглосуточным наблюдением врача-реаниматолога и медсестры. Это там осуществляется искусственная вентиляция легких, это там в случае необходимости пациента подключают к искусственным почкам. Это зал, в котором стоит аппарат ЭКМО. Это в таких залах проводятся ультразвуковые исследования катетеризации вен. Во всем мире реанимация – это ремзал [ремонтный зал, реманация, реанимационный зал – РБК Пермь] для тяжелых больных. Лишь более легких пациентов переводят в отдельные палаты. Пациенты с вирусом, находясь в реанимации, получают ту же медицинскую помощь, которая бы им обеспечивалась в реанимации, если бы у них не было этой инфекции. Ситуация отличается только тем, что врачи работают в средствах индивидуальной защиты и живут там в замкнутом пространстве.

Какие меры принимаются, чтобы инфекция не просочилась за стены корпуса, в котором лечат пациентов с COVID?

Краевая клиническая больница – это не инфекционное медучреждение, отдельные специальные боксы для пациентов с вирусом у нас не предусмотрены. Когда такая больница начинает лечить пациентов с коронавирусом, по сути весь корпус превращается в бокс, внутри которого живут и работают люди. Да, это шок – из огромной терапевтической больницы сделать инфекционный бокс и научиться там работать.

Каждый вход и выход с боксированной территории – это отдельная процедура. Мы все пользуемся рациями, которые есть у каждого сотрудника. Периодически по ней сообщают «смена спускается, приготовьтесь встретить». Их переодевают там, контролируя, чтобы они правильно сняли одежду. Дальше они идут в душ – это целая процедура. Даже тренированный и подготовленный человек правильно надевает средства индивидуальной защиты около 20 минут, а снятие занимает полчаса. Это огромная, тщательно выстроенная система, к которой сотрудники больницы готовились в круглосуточном режиме.

Сопровождающий медицинский персонал – это огромное количество людей, которые обеспечивают транспортировку анализов, доставку медикаментов и прочие вещи. На днях в корпусе чинили слив (он по закону подлости прохудился именно сейчас), а в выходные медтехник перенастраивал рентгеновский оцифровщик: все работали совершенно безопасно, поскольку были экипированы под наблюдением специально обученного человека и точно также оттуда были выведены.

Не убить клетки, а минимизировать последствия

Как быстро врачи получают данные, что у пациента короавирус?

У пациента забирают мазок, отправляют в лабораторию, получают результат, который сразу уходит в Роспотребнадзор, тут же врачи получают эту информацию. Учет ведется на специальном федеральном электронном портале, данные ежедневно обновляются. В оперативном порядке мы, безусловно, получаем информацию сразу: нам это крайне важно, чтобы сразу начинать лечение, решить, куда маршрутизировать пациента и т.д. При этом мы понимаем, что как нет абсолютных методов лечения, так нет и абсолютных методов диагностики. Результатов тестов с гарантией точности в100% ни по какой болезни в мире практически не существует. Есть ложно-положительные, есть ложно-отрицательные результаты. Такова ситуация во всем мире.

Чем лечат больных с коронавирусом?

Специфического лечения коронавирусной инфекции нет. Специального лечения нет, по большому счету, ни против одного вируса. Вирус – это внутриклеточный микроорганизм. И все противовирусные препараты направлены лишь на одно – остановить его деление. С момента появления этой инфекции весь мир ищет всевозможные препараты, которые как-то могут помочь. Не вирус убить, а минимизировать последствия реакции организма на это вирусное вторжение, уменьшить воспалительную реакцию, прервать процессы, поражающие практически все органы и, в первую очередь, альвеолы легких. Надо затормозить воспалительный процесс, не допустить развития инфекции и спротезировать функцию поврежденных легких.

Ждем вакцину

Есть ли уже какая-то стандартная, универсальная схема лечения?

Универсальной схемы нет. Более того, пациенты с разными хроническими заболеваниями хуже всего переносят коронавирусную инфекцию и эти болезни обостряются. Лечить приходится и последствия инфицирования коронавирусом, и ухудшение состояния, обусловленное основными болезнями. При этом, казалось бы, незначительные вещи порой играют существенное значение. Скажем, избыточный вес пациентов при этой вирусной пневмонии – это огромный риск, сильно отягчающий фактор.

В целом же общий принцип борьбы с инфекционными заболеваниями хорошо известен – это вакцинация. Но вакцины пока нет, мы ее ждем, а пока прилагаем все усилия для того, чтобы минимизировать распространение пандемии и сделать все для спасения жизни каждого заболевшего.

Некоторые ведомства публикуют перечень лекарственных средств, применяемых для лечения коронавируса. Можно ли их использовать для профилактики?

Эффективность любого лекарства, которые сейчас рекомендуют, это не более чем теория. Препараты, которые используются, достаточно тяжелые, обладающие определенными побочными эффектами. Поэтому применяться могут только врачами, лишь по строгим показаниям, и ни в коем случае не с профилактической целью. Особенность коронавирусной инфекции в том, что если развивается вирусная пневмония, она протекает стремительно, захватывая огромный объем легких. И здесь важно не упустить момент, когда может потребоваться перевести на ИВЛ, обеспечить подачу кислорода, начать дыхание в положении на животе – именно этим занимаются в отделении реанимации, проверяя насыщение кислородом крови, когда пациенты без ИВЛ.

Роддом в Краснокамске подготовлен для возможного приема рожениц с коронавирусом (пока таких в крае не выявлено). Но в социальных сетях местные жительницы уже беспокоятся, а не будет ли опасно там рожать, когда пандемия будет позади?

А им не страшно, что они будут встречаться с теми докторами и медсестрами, которые сейчас работают с этой инфекцией? Им не страшно, что они потом будут встречаться с больными, поправившимися от коронавируса? Это, думаю, личный страх, паника, которые я даже не знаю, каким словом назвать. Сейчас, в условиях всеобщей беды, большое количество людей круглосуточно работают над тем, чтобы спасти и сохранить максимальное количество жизней. Есть надежные методы дезинфекции [корпусов, оборудования и т. д. – РБК Пермь], которые, безусловно, будут применены.

Есть категории людей, которых вирус не коснется?

К сожалению, люди не понимают самого основного: эта беда не обойдет никого. Мы живем внутри пандемии. И надеяться на то, что меня это не заденет, а не повезет другим, нельзя. Именно поэтому нужно жесточайше выполнять те правила, которые предписаны – маски, перчатки, самоизоляция и минимум контактов.